Мы начинаем серию бесед, которую можно было бы кратко назвать «Евангельское учение о молитве». Говоря о молитве, евангелист Матфей передает нам слова Спасителя: И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою (Мф. 6, 5). Здесь говорится о том, как молились некоторые лицемерные иудеи в своих синагогах. Но конечно, мы не всегда можем молиться тайно в буквальном смысле слова. И Спаситель говорит нам, что первое, о чем мы должны думать — это чтобы молитва наша была не тщеславная, не ради похвалы человеческой, а ради угождения Богу, ради того, чтобы душа наша получила прощение грехов, а может быть, и облагодатствована была действием Святого Животворящего Духа.

Можно стоять в храме и молиться лицемерно, напоказ. Однако слова Спасителя не означают, что в храме молиться нельзя. Вспомним притчу о мытаре и фарисее: оба человека молились в храме, но фарисей из-за своей гордости не получил прощения грехов, а мытарь получил. Один молился с горделивыми помыслами, а другой с покаянием. Поэтому в приведенном отрывке идет речь не о том, что нельзя молиться прилюдно, что нельзя молиться в храме, а о том, что мы должны молиться не тщеславно. Некоторые мыслят по-сектантски, считая, что нужно только дома втайне молиться, — это неправильно. Что такое лицемерно молиться? Например, если мы будем в храме напоказ размашисто креститься, напоказ класть поклоны, стараться, чтобы люди увидели наше умиление, и радоваться тому, что люди о нас хорошего мнения, то тогда это неправильно. А если у нас есть действительно умиленное чувство, есть настоящая молитва — то она всегда смиренная и покаянная. Тогда мы не будем думать о других людях, а полностью сосредоточимся в себе.

Поэтому когда в Евангелии говорится о том, чтобы не молиться подобно лицемерам, то есть фарисеям времен Спасителя, это касается всех поколений людей – не только тех, которые жили в то далекое время. Эти слова обращены ко всем бесчисленным поколениям христиан, которые жили и до нашего времени и в наше время, и которые будут после нас – всех касается. Все мы не должны быть как лицемеры, т.е. не должны молиться напоказ, тщеславно. Это не значит, что мы не можем молиться на людях. Если мы, например, находимся в какой-то опасности, неужели мы не перекрестимся? Раньше, как вы знаете, очень часто в разных людных местах стояли часовни. Некоторые из них сохранились. Вот, например, часовня святого Александра Невского рядом, в Дендропарке. Это место, куда люди могли зайти, помолиться, поставить свечи. В таких часовнях были или чтимые иконы, или просто разные образа — Божией Матери, Спасителя, каких-то известных угодников Божиих. Такие часовни были повсюду, и значит, люди молились, можно сказать, на перекрестках дорог, но это не было тщеславием, не было ради похвалы. Это была внутренняя потребность человека.

И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Они получают похвалу от людей, соответственно, от Бога они никакой награды не получат. Иначе говоря, выражаясь простым языком, эти люди не получат благодати. И хотя свое чувство тщеславия они могут принять за благодать, но это не так. Благодать всегда вызывает у человека чувство смирения, а когда ты надмеваешься, когда радуешься о том, что о тебе хорошо думают, тогда такие переживания противоположны смирению, противоположны покаянию.

Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь, помолись Отцу Твоему, Который в тайне, и Отец Твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 6). Здесь опять говорится о тайной молитве в буквальном смысле слова. По возможности, конечно, молитва должна быть тайной. Когда мы молимся у себя дома, мы можем дать свободу некоторым своим чувствам, тогда как на людях мы должны сдерживаться ради того, чтобы не выделяться. Но тайная молитва состоит не только в том, что человек скрывается от других людей. Святитель Иоанн Златоуст под тайной молитвой понимает молитву тайную от всех вообще людей, т.е. молитву, которая совершается внутри, во внутренней горнице нашей души, в сердце. И существует даже особая духовная наука, если можно так выразиться, когда человек на молитве сводит свой ум в сердце. Конечно, для мирян это не совсем уместно, не нужно этим увлекаться. Всем нам нужно молиться с покаянием, внутри себя, удалившись от всех людей и вообще от всего внешнего, — вот что похвально. При такой молитве мы собираемся мыслью сами в себе и так взываем к Богу, направляя глаза, скажем, на икону, или просто читая молитвословия по книге.

В Евангелии говорится: «Отец ваш, Который в тайне». Действительно, мы не видим Бога телесными глазами, не слышим Его телесными ушами. Но если мы будем внимательно, с покаянием молиться, тогда мы увидим Его чувством души, которое находится в сердце, в уме человека. И тогда человек «осязает» свою близость к Богу, для него становится явным Отец, Который в тайне, он «видит» Его. Это общение с Богом и есть явное воздаяние, явное не для других людей, но для самого этого молящегося.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду прежде вашего прошения у Него (Мф. 6, 7-8). Мы обращаемся к Богу с разными нуждами, просим, умоляем Бога о том, чтобы Он нам подал Свою помощь, но, к сожалению, часто так бывает, что мы более переживаем о каких-то земных вещах, о благополучии, о здоровье детей, об успешности в делах, о том, чтобы наши дети были хорошо воспитаны и сделали какую-нибудь карьеру, получили выгодную работу и так далее. Нередко мы больше желаем, чтобы у наших детей был какой-нибудь внешний успех, чем благочестие и глубокая вера. Этим обнаруживается наше пристрастие к земному. В этом смысле мы и не должны уподобляться язычникам. Многословие язычников времен Спасителя как раз и состояло в том, что они просили о разных земных вещах. «Многословие» говорится не в том смысле, что они много говорили – у нас в Церкви тоже много различных молитвословий, наше богослужение очень многообразно и прекрасно, но не за такое «многословие» упрекает нас Спаситель. Многословие – это когда человек говорит пустые, ненужные слова, когда просит о ненужных для спасения вещах. И если мы об этом беспокоимся, мы должны знать, что Бог об этом обо всем знает, и подаст нам это вместе с Царствием Небесным, которого мы должны искать в первую очередь.

Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду прежде прошения вашего у Него. Молитесь же так: Отче наш, Сущий на небесах (Мф. 6, 8-9). С первых же слов этой молитвы Господь учит нас, чтобы мы молились с любовью. Во-первых, называя Бога Отцом, мы должны относиться к Нему как к Отцу, для которого мы являемся детьми, хотя, может быть, и грешными, недостойными, но тем не менее детьми. Во-вторых, чтобы мы называли Его Отцом «нашим», и в этих двух словах состоит и любовь к Богу, и любовь к ближнему. Бог является нашим Отцом, и Он Отец и для прочих верующих, а не только, так сказать, «лично мой Бог». Эта молитва сразу отвергает эгоизм, присущий многим людям, и нам с вами, к сожалению.

Отче наш, Сущий на небесах. Молитва «Отче наш» – это не просто молитва, но и учение о молитве. В этой молитве заложены все те мысли, все те откровения, которые впоследствии были выражены в многочисленных молитвословиях Православной Церкви. Поэтому мы и считаем эту молитву не просто молитвой, но учением о молитве. Господь учит нас, что мы должны устремляться умом в Небо, отвлекаясь от всего земного. Как я говорил, язычники думали о земном, а мы должны думать о небесном.

Отче наш, Сущий на небесах, да святится имя Твое. Прежде всего мы должны думать не о каких-то своих выгодах, но о славе имени Божиего, чтобы оно освящалось в нас – в нас, в наших близких, в наших сродниках, в наших единоверцах, во всей Православной Церкви. Когда же славится имя Божие? Когда мы живем благочестиво.

Да приидет Царствие Твое (Мф. 6, 10). Мы должны искать не земного благополучия, не политического или гражданского успеха, или вообще земного, а мы должны искать Царства Божиего. Мы должны желать, чтобы на земле наступило Царство Божие так, как оно существует сейчас на небе среди ангелов.

Да будет воля Твоя на земле как на Небе. Нужно искать не своего, не своей воли, а воли Божией, которая и на Небе возвещается, она явлена ангелам Божиим, потому что ангелы — это беспрекословные исполнители воли Божией. К этому и мы должны стремиться на земле. Не к тому, чтобы исполнилась воля наша, но воля Божия, а воля Божия – это есть исполнение заповедей Божиих.

Хлеб наш насущный дай нам днесь (Мф. 6, 11), дай нам на сей день. По мнению святителя Игнатия (Брянчанинова) и некоторых других, более древних отцов, под хлебом подразумевается не хлеб в прямом, земном смысле слова, а прежде всего хлеб «надсущный», надсущественный, то есть Тело и Кровь Христовы. Здесь они приточно названы этим словом. Что касается хлеба, пищи и прочих земных нужд, которые у нас есть, то, как сказано, о них знает Бог прежде нашего прошения и подаст нам все нужное и все земные блага. Хлеб обыкновенный является как бы тенью этого истинного, небесного Хлеба, Тела и Крови Христова.

И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим (Мф. 6, 12). Здесь говорится об очень важной заповеди: о том, чтобы мы учились прощать друг другу и просили о прощении у Бога так, как мы сами прощаем друг друга. Если мы друг друга не прощаем, значит, не получим прощения от Бога. И когда мы читаем «Отче наш», а друг другу доставляем какие-то неприятности, тогда, соответственно, прощения грехов мы не получим. Господь ставит нам некое условие: «Если хотите получить прощение, тогда прощайте ваших ближних».

И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого (Мф. 6, 13). Это значит, что мы не должны надеяться на себя. Надо просить у Бога помощи, чтобы не подвергнуться таким искушениям и испытаниям, которые окажутся выше наших сил. Господь нам этими словами говорит, чтобы мы не гордились, не думали, что способны совершать какие-то добродетели и сами по себе можем жить добродетельно и правильно. Есть хорошая русская пословица: «Без Бога ни до порога». В таких простых словах народная мудрость выразила древнюю христианскую истину — истину, открытую нам в Евангелии. И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого, то есть от дьявола. Своими силами победить его мы не можем. А если мы призываем Бога, то, как сказал Иоанн Богослов: «Тот, кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4, 4). А в нас Дух Святой, в нас Господь Иисус Христос.

Ибо Твое есть царство и сила и слава во веки веков. Аминь (Мф. 6, 13). Господь — это Царь, Он обладает всемогущей силой, слава Его велика и непреодолима, и ничем оскверниться не может, поэтому мы надеемся на помощь Божию. Так мы молимся правильно — так, как того требовал от нас Господь Иисус Христос. И далее Господь повторяет нам ту мысль, которая вкратце была выражена в молитве «Отче наш»:

Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14-15). Вот насколько это важно. Господь повторяет это, чтобы мы поняли, какое это имеет большое значение.

Когда мы становимся на молитву, советует святитель Игнатий (Брянчанинов), мы должны прежде всего помолиться о врагах и только после этого начинать молиться о себе. Если, встав на молитву, мы чувствуем, что у нас есть к кому-то неприязнь, допустим, на работе кто-то нам доставил неприятности, или, скажем, в семье супруги поссорились между собой или обиделись на детей, — то нужно, если это возможно, сразу примириться и изгнать из сердца всякую неприязнь. Только тогда мы можем с дерзновением молиться, просить у Бога прощения.

Приведу вам один пример того, какое большое значение имеет молитва, в частности молитва «Отче наш». На Афоне был один подвижник, который был неграмотным и знал только молитву «Отче наш», которую он непрестанно повторял. И вот как-то случилось, что был обильный снегопад, его келию засыпало снегом, и он не мог из нее выбраться. У него был запас сухарей, он их съел, потом начал голодать. И тогда он из молитвы «Отче наш» стал повторять только слова: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», и так без конца. Через некоторое время появился ангел с Чашей и лжицей и говорит ему: «Разве ты не знаешь, что хлеб насущный – это не просто хлеб, но Тело и Кровь Христова? Желаешь ли ты причаститься?» Подвижник отвечает: «Да, я знаю, что Тело Христово – это Хлеб Жизни». И ангел его причастил. Подвижник успокоился, уверился в промысле Божием, заходит в свою кладовую и видит, что там стоит большой сосуд, полный сухарей, так что они даже вываливались, а в другом сосуде налито масло. После этого он спокойно прожил в своей келии до тех пор, пока снег не растаял, и он смог выбраться из нее. Вот как велико значение молитвы, если человек надеется изо всех сил на Бога.

Вопрос: Отец Авраам, скажите, пожалуйста, чем отличается работник от служащего?

Ответ: Пожалуй, это просто разные слова. Спаситель сказал, что мы должны быть друг другу слугами. Кто хочет из вас быть большим, пусть будет всем слугой (Мф. 20, 26). Поэтому мы не должны стесняться того, что мы кому-то служим, перед кем-то смиряемся. Это богоугодное дело. Другое дело то, когда мы из-за каких-то земных выгод начинаем лицемерить и человекоугодничать — это неправильно. А когда мы смиряемся ради исполнения заповедей— то это хорошо. Приведу простой пример, из семейной жизни: когда муж смиряется перед своей женой, жена перед мужем, иногда приходится и перед детьми смиряться, в особенности когда они подростки и у них такой переходный, трудный период. Конечно, хорошо, когда и дети тоже смиряются перед родителями, а то, к сожалению, люди это понимают, набираются мудрости только с возрастом, когда их родители становятся уже престарелыми, — а надо учиться смиряться с юности, с детства. Не нужно бояться быть слугой другим, работником. Слово «работник» тоже есть в Евангелии, в притче о работниках, которых Господь пригласил работать в винограднике утром, в третий час, в девятый час и даже в одиннадцатый час. В притче говорится, что все работники получили равную награду. Поэтому в этом слове тоже нет ничего постыдного. А что касается церковного языка, то мы говорим, что священник «служит», а не «работает». Но есть и такие слова: «работать Господеви». Поэтому в слове «работать» нет ничего унизительного. Просто мы не говорим, что священник «работает», в смысле — не занимается земным трудом, но он молитвенно, духовно трудится. И этот труд духовный называется богослужением.

Вопрос: Как найти подобного Вам старца, который говорил бы о Царстве Небесном и учил Иисусовой молитве?

Ответ: Что вам сказать? Сам я никакой не старец духоносный, который бы имел сверхъестественные дарования, и мог что-то такое вам сказать, дать какое-то откровение о будущем или открыть какие-то тайные грехи. Какое-то рассуждение и здравый смысл у меня есть, и за это мне надо благодарить Бога. А что касается духоносных старцев, то я не советовал бы вам их искать. Найдите просто здравомыслящего, трезвого священника, с опытом, желательно, имеющего понятие о святоотеческом учении. Вот на что нужно ориентироваться. А когда мы ищем духоносных старцев, мы можем попасть на проходимцев. Духоносных старцев сейчас очень мало. И понять, что это старец, бывает очень трудно.

Если давать конкретный совет, то вот у нас тут в Александро-Невском храме хорошие священники, особенно кто в возрасте уже, кто имеет жизненный опыт. И неважно, что человек не говорит высоких слов, например, не призывает на словах стремиться к Царствию Небесному. Тем не менее, понятно, что именно этому он учит. Если, допустим, нас научат бороться с гневом, унынием, другими страстями, то хотя бы нам не говорили таких слов – Царствие Небесное – все равно ясно, что этим самым нас готовят к Царству Небесному. Кроме того, нужно иметь в виду такую простую вещь, что мы должны читать святоотеческую литературу. Сейчас такое время, когда трудно найти человека, подобного древним отцам, например, как преподобные Антоний Великий, или Макарий Великий, или Симеон Новый Богослов и так далее. Но они оставили нам свои книги! И этими книгами мы должны руководствоваться. Только нужно иметь в виду, что одно дело миряне, а другое – монашествующие. Часто миряне увлекаются чтением книг, которые предназначены для монашествующих и либо впадают в прелесть, либо начинают унывать, что они этого исполнить не могут. Нужно различать то, что относится к монашествующим и что относится к мирянам. Под мирянами я имею в виду людей семейных, потому что людям несемейным в какой-то степени монашеские книги подходят. Обычно принято делить христиан на тех, кто живет в браке и в монастыре. Для живущих в браке писали такие угодники Божии, как святитель Иоанн Златоустый, или наши русские святители Тихон Задонский, Димитрий Ростовский. Более поздние писатели — святитель Феофан Затворник, святитель Игнатий (Брянчанинов). Писания святителя Игнатия можно читать всем, потому что в них и мирянин, и монах могут понять, что к ним относится, а что нет. Вот на такие книги нужно ориентироваться. А если человек семейный будет читать «Лествицу» и без разбора, без совета со священником будет все применять к себе, то это может привести к серьезной ошибке.

Если подытожить, мы должны, во-первых, окормляться у опытного священника, не искать при этом в нем каких-то особенных духовных дарований, а просто чтобы это был опытный и здравомыслящий человек. А во-вторых, надо назидать себя чтением святых отцов и вообще духовной литературы.